из сборника "Легенды городских парков"
Цепи.
Парку брошенном в бесконечную отрешенность до того что происходит внутри его аллей ,всегда была гораздо ближе и уютнее гримаса тумана.Именно этот туман мы неосторожно потревожили прикосновением друг к другу.Время глубоко вдохнуло и окончательно замерло в соприкосновение наших ладоней, рукава аллей давно изуродованные тротуарами перестали существовать , оставив одинокими наблюдателями только проржавевшие баржи , что аккуратно целуют губы залитого мазутом городского канала.Город тоже собирался ко сну, и сквозь закрытые веки солнца пытался наблюдать за происходящем только гулом сколиозных фонарей.Пространство продолжало сворачиваться внутрь нашего прикосновения.Именно тогда городские легенды разворачивают свои магические плечи, и несутся на встречу одиноким странникам,несутся для того что бы сбываться.В этот раз они нашли пристанище в Борисе и Глебе, двух ни чем не примечательные подростках , плохо постриженных,совсем не аккуратно одетых , но не чающих радости в своей привычной прогулки , в своих велосипедах, имена которых они уже сменили десятки раз.
- “ Девушка на белом велосипеде не проезжала” , спросил Глеб , заставив вынырнуть нас из магии друг друга.
- “Не видели ее?”- продолжил задыхающейся Борис.
Говорить мне не хотелось, вязкость момента пропитанного твоим запахом, засыпающего в лебединой песни тех самых одиноких барж, искал во мне вечный ночлег ,и мне отпускать его не хотелось.
- “Разве что только мужчину” – пересилив себя , я все таки решил под держать разговор
- “ На белом?” – резко спросил встревоженный Борис
- “Нет, он имел цвет забытого в кухонном шкафу авокадо” ,соврал я им.Он был оранжевым,но вынырнув из полной растворенности тебя мне хотелось рисовать запахи, и слово тут одно их лучших инструментов, для тех кто потерян в этой вечной кухни,на которой новый день вновь и вновь готовит уже далеко не свежую реальность.
Ветер решил подарить еще не расцветшей яблони голос волн.Непослушность твоих волос наряжала вечер в изыск,заставив все пространство вокруг быть с тобой за одно.Парк продолжал шептать.Еще когда не было времени, а мечтателям было неизвестно о существовании Альфа –центавры, по парку который еще не был тем парков в которым мы растворяли вечер, сквозь гущу застывших моментов, скрипом цепи белого велосипеда тревожила вечер за вечером девочка лет двенадцати,c бирюзовым бантом в волосах и в нежно кремовом платье. Ей пытались дать сотню имен и возможно даже несколько из них, не опрятно примерив на свою печаль она приняла. Но нам осталось известно из того времени только то, что ей можно было загадать желание,которое впоследствии никогда не исполниться .
Родион Сергеевич пережил войну, предательство двух искренни любимых им жен и трагически глупо погибшего сына.На одной из кухонных вечеринок Павел Родионович захлебнулся дешевым пивом,отчаянно пытаясь выиграть идиотское пари, в которым двенадцать бутылок рязанского стаута должны были упасть в недры его желудка,пока секундная стрелка не закончит свой пятый круговой забег .Мы всегда проигрываем спор затеянный со временем и в качестве утешительного приза получаем мудрость.Павел не получил даже этого.Те же баржи грустили о чем то своем , старческие шаги Родиона были размеренными и при этом не смотря на возраст уверенно неслись подошвами в лоб вспотевшего дождем тротуара.В конце аллеи что то мелькнуло ,рама белого велосипеда и скрип цепи,но Родион воспринял все это иначе.Несясь к нему на встречу и поравнявшись с ним девочка с голосом натянутой над пропастью лески спросила,
- :”Чего ты хочешь?”
Родион не думая ни секунды ,опираясь на печаль и на столь неуместный приз мудрости, что ему достался за проигрыш времени ,ответил голосом пропахшим сладким заокеанским фруктом -:‘’ Что бы все люди на земле были счастливы”
Как гласит легенда , это желание никогда не исполниться.
И мы с тобой в рукавах этого парка, среди барж что спят ржавым сном, и я не могу надышаться тобой. И я молчу. И я счастлив. И ты молчишь.И ты счастлива.